Диктатура и религиозный тоталитаризм

Тоталитаризм в обществе, по словам Дмитрия Поспеловского, является ни чем иным, как секулярной религией утопизма. Тоталитаризмом, как общественным строем тех или иных государств, вряд ли сегодня кого-то удивишь. Примеров подобного безумия, когда целые нации становились заложниками безжалостной воли таких злых гениев, как Ленин, Сталин, Гитлер, человечество за последнюю сотню лет видело множество. Жизнь без прав, но с обязанностями, жизнь, лишенная смысла и веры, знакома сегодня многим людям, если не по личным переживаниям и опыту, то благодаря увековеченным в литературе описаниям тоталитарного строя и мученичества его жертв. Однако утверждение Поспеловского о том, что «даже в Церкви мы часто видим заимствование коллективистско-тоталитаристских моделей, особенно в странах, недавно освободившихся от тоталитарных государственных систем, в частности, в современной России и ее Православной церкви», - может показаться кому-то неправдоподобным. Однако даже поверхностное знакомство не только с Православной, но и с Евангельской церковью на постсоветском пространстве позволит прийти к однозначному заключению о том, что эта проблема в столь же равной мере относится и к ней. «Наследие тоталитаризма – абсолютизм в мышлении и поведении и отношение к людям не как к отдельным неповторимым и своеобразным личностям, а как к безличному коллективу», - продолжает Поспеловский. Что же, нередко и в Евангельской церкви мы можем увидеть подобные тенденции. К сожалению, и в ней мы можем встретить «служителей», требующих от своей паствы полного и беспрекословного подчинения. Несогласие и инакомыслие не только не приветствуются, но и, подобно раковой опухоли, искореняются. И не только в Православной церкви мы можем встретить самодуров-старцев, считающих себя верными хранителями истинной христианской традиции и претендующих на то, что полнота Божьего откровения открыта лишь им, ведь даже Богу не дано понимать христианскую веру так, как ее понимают они. Эти люди забыли и вряд ли смогут вспомнить, что «полнота истины открыта только Господу Богу. Человеку же доступно лишь относительное познание истины». Но эти люди вряд ли вспомнят сегодня о том, что они всего лишь люди, важность от обладания истинным пониманием Слова и принятая однажды традиция сделала их «богами» в своих глазах и в глазах тех, кто им поклоняется. Они без проблем могут унизить, оскорбить, наконец, морально изнасиловать – все для того, чтобы сохранить то, что для них намного дороже людей, те личные амбиции и эгоизм, которые они возвели в ранг заповедей. Они давно оставили истинные заповеди ради столь дорогих сердцу преданий, и в этом они очень похожи на фарисеев времен Иисуса Христа.
Тогда приходят к Иисусу Иерусалимские книжники и фарисеи и говорят: зачем ученики Твои преступают предание старцев? ибо не умывают рук своих, когда едят хлеб. Он же сказал им в ответ: зачем и вы преступаете заповедь Божию ради предания вашего? Ибо Бог заповедал: почитай отца и мать; и: злословящий отца или мать смертью да умрет. А вы говорите: если кто скажет отцу или матери: дар [Богу] то, чем бы ты от меня пользовался, тот может и не почтить отца своего или мать свою; таким образом вы устранили заповедь Божию преданием вашим. Лицемеры! хорошо пророчествовал о вас Исаия, говоря: приближаются ко Мне люди сии устами своими, и чтут Меня языком, сердце же их далеко отстоит от Меня; но тщетно чтут Меня, уча учениям, заповедям человеческим (Матфея 15:1—9).

Принцип действий прежних и современных фарисеев один и тот же – упразднение истинного Божьего послания и замена его фальшивым, надуманным, сатанинским. Они возненавидят вас в тот самый момент, когда почувствуют в ваших взглядах угрозу своим преданиям. Они предпочтут геену смене своих убеждений. Они, подобно бесам описанным Льюисом, готовы «пожрать, переварить другого; сделать так, чтобы он думал их мыслями, чувствовал их чувствами, ненавидел их ненавистью, досадовал их досадой, а они тешили через него свое себялюбие». Им не нужен рост церкви – им нужна возможность умереть в «правильном месте», сохраняя «правильные взгляды». Их трагедия в том, что они искренне молятся о приходе Мессии, но когда Он приходит – они Его распинают. Их трагедия в том, что они также искренно молятся о приходе пробуждения и излиянии Духа Святого, но когда это происходит – не дают Ему места в своих заорганизованных собраниях и жизни. Они также искренне молятся о приходе свободы для проповеди Евангелия, а когда приходит и она – оказываются абсолютно к ней не готовы.
Их методы – это страх и манипуляция, им нет дела до того, «что авторитет Христа был авторитетом любви, а не указа, приказа», - у них есть свои методы. И их методы диаметрально противоположны методам Божьим. В то время как Бог стремится освободить человека от закона внешнего, путем внесения Своего закона внутрь сердца каждого верующего человека, эти святоши стремятся обнести жизнь человека стеной законов внешних. Их стратегия возведения заповеди на заповедь не изменилась со времен Христа, но стала более изощренной и извращенной, потому что если раньше они открыто противостояли Ему, то сегодня, верша свои злодеяния, они прикрываются Его именем. Им нет дела до того, что обнесенный внешней стеной человек мучается, стенает и умирает без живой веры. Им нет дела до того, что Христос может оживить человека и спасти его благодатью, если только благодати позволят прийти. Они кричат: «Пусть лучше погибнет, но погибнет, не изменяя вере своих отцов!»
Так обнося своих подопечных законом внешним, они совершенно не заботятся о том, чтобы закон был внутри. А когда приходит свобода не христианская, но мирская, то рамки закона внешнего мало кого могут удержать, и примеров тому множество.
Итак, пытаясь сохранить веру и единство, а на деле попросту утверждая свою диктатуру, законники не особенно церемонятся в выборе средств, здесь идет в ход все то нечестие, на которое способно греховное человеческое воображение. Хороша ложь, ещё лучше домыслы, особенно тогда, когда что-то до конца не ясно. Все что непонятно, как правило, клеймится пугающим словом «харизматия», а люди, не попадающие под шаблон общей «святости», зовутся «харизматами». Ирония выбора слов просто невероятна, ведь законники редко обладают достаточно пытливым разумом, ну хотя бы для того, чтобы просто узнать происхождение слова. Вот и не знают они того, что ca,risma (харизма) – это греческое слово, обозначающее духовный дар. Таким образом, харизмат – это человек, наделенный духовным даром. Так кому же противостоят законники? Все правильно – Духу Святому. «Душевный человек не принимает того, что от Духа Божия, потому что он почитает это безумием; и не может разуметь, потому что о сем [надобно] судить духовно», - пишет Павел (1Кор.2:14), но разве же Павел авторитет для этих людей?
Каким же является облик истинно святого христианина с точки зрения закона? Все на самом деле зависит от местности и сохраненных в этой местности обычаев. Но общим будет одно – правила святости всегда будут касаться облика внешнего. А как же на счет внутреннего облика, спросите вы? А вот в том то все и дело – внутренний облик «истинно святых людей» никогда не волнует.
Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что уподобляетесь окрашенным гробам, которые снаружи кажутся красивыми, а внутри полны костей мертвых и всякой нечистоты; так и вы по наружности кажетесь людям праведными, а внутри исполнены лицемерия и беззакония.
(Матф.23:27—28)

А кто это сказал? Христос. Ну, так разве для них Христос авторитет, у них найдутся свои авторитеты. Их много. Хватит на всех. Это они бреют ваши бороды в братских комнатах, это они снимают с вас ваши обручальные кольца перед тем как позволить «держать» их кафедру. Это они следят за тем, чтобы на вас была надета «правильная» рубашка и пиджак. Это они следят за длиною юбок, требуют зашить на них разрезы, а когда видят, что это приводит к тому, что походка у женщин становится слишком уж вызывающей (попробуйте-ка пройтись в тесной юбке, не виляя при этом бедрами), они требуют распороть их обратно – пусть будет как было. Это они «заглядывают» к вам в постель, интересуясь, в каком положении, вы «спите» со своей женой. Где уж тут вам угнаться за нами, Тертуллианы и Августины, ваше женоненавистничество и аскетизм просто меркнут перед тем, на что способен наш «просветленный» разум. Вам стыдно это читать, а не стыдно ли это изо дня в день терпеть? А не стыдно превращать свою жену в подобие свиноматки, жизнь которой проходит между оплодотворением и родами? А не стыдно, когда она умирает с гниющим плодом внутри, потому что братья не разрешили вовремя вмешаться врачам? А не стыдно, когда жена боится лечь в одну постель со своим мужем? Ведь он – источник ее женских болезней, истощенного и искалеченного бесконечными беременностями организма. Вам не стыдно со всем этим жить, так пусть не будет стыдно и это читать. Читайте о христианских диктаторах, читайте о воцерковленных Лениных, Гитлерах и Пол-Потах. Это они стали вашими земными божками, это к ним вы идете за истиной, и это они отправляют вас в ад, делая вас в десять раз хуже себя.
Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что обходите море и сушу, дабы обратить хотя одного; и когда это случится, делаете его сыном геенны, вдвое худшим вас.
(Матф.23:15)

Тоталитаризм в церкви, диктатура, как, неужели это возможно? Вы еще не верите в то, что это возможно? Возможно, очень даже возможно. Это они хлопают вас по заду, если вы женщина и зашли к ним в церковь в штанах – найдется «сердобольная» старица, которая сумеет сделать ваше первое посещение их собраний просто удивительно «приятным» и просто незабываемым. Это они спешат отвести вас в парикмахерскую, если вы мужчина и носите длинные волосы – ведь нужно же читать Писание. Но нужно также отметить, что Писание всегда читается буквально только в тех случаях, когда это не идет вразрез с уже занимаемой позицией. И если речь заходит о том, чтобы плясать пред Богом как Давид, то мы говорим, что это было культурой того времени. А если речь зайдёт о том, носить или не носить женщине в Церкви покрывало, то это, конечно же, заповедь Господня. А десятины, должны ли мы сегодня приносить десятины? Нет, десятины – это Ветхий Завет, мы не под законом, он больше не играет для нас нормативной роли. А как же насчет проклятия до четвертого рода, это ведь тоже Ветхий Завет? Но ведь в этом нет логики! И не надо, не надо, ни логики, ни знаний, - они же надмевают. Поэтому будь тупым, тёмным, забитым, «гибни от недостатка ведения», - им то, что до того.
А братские советы! Братские советы требуют особого внимания, особенно, если на таковых нет сильного лидера, но есть «братия». Анекдот о том, как один верующий другому кулаками втолковывал Писание – не выдумка, наши собрания знают случаи, когда проповедника за шиворот стаскивали с кафедры. А перекрикивания из зала, так этим разве можно нас сегодня удивить? А то, что в братских комнатах во время заседаний братских советов случались драки? Нет, нам, право, нужна христианская этика. Или, может быть, даже начать с чего-то более примитивного? Может быть, стоит начать с обычной светской культуры?
«Тоталитаризм в евангельской церкви?! в недоумении возмутится кто-то, да разве же это возможно?» Очень даже возможно. Редактор одного журнала рассказывает о том, как после публикации свидетельства одного верующего в редакцию поступил «тревожный» звонок из поместной церкви. Руководство церкви выразило недоумение, как редакция могла опубликовать свидетельство без разрешения церкви? «Свобода слова», - скажете вы. «Тоталитаризм в церкви», - ответим мы.
Тоталитаризм боится инакомыслия, его средства убеждения – это террор, а не диалог. Более того, к диалогу тоталитаризм не готов, он атакует тех, кто думает по-другому, кто понимает, «что вчерашний день не действует сегодня». «Все это создает атмосферу злобы, нетерпимости, далеких от Христова призыва к любви и прощению друг друга».
Тоталитаризм боится свободы – свобода порождает ответственность человека за свои мысли, слова и поступки. Так зачем же мне такая свобода, скажет вам воспитанник тоталитарного строя, а их за 70 лет коммунизма было сформировано многие миллионы. И эти миллионы не привыкли быть думающими и ищущими Бога и Его откровений, они привыкли к клише, разработанным для них идеологами тоталитарного строя. И в Церкви они ищут того же. Их убедили в том, что, следуя за Христом самостоятельно, многие впали в ересь, поэтому они и ищут идеолога с четким списком того, что можно и что нельзя. Но идеологи найдут даже тех, кто этого списка не ищет, они найдут тех из вас, кто либо не сломался за годы тоталитарного строя, либо представляет собой новое поколение людей, родившихся в постсоветском обществе. Они обязательно придут с этим списком к вам, придут к вам тогда, когда вы еще не окрепли в вере, и склонны доверять и верить «на слово», пока вы еще не разобрались и не научились отличать ангелов света от ангелов тьмы. Но можете и не переживать – они сделают все возможное для того, чтобы вы никогда этому и не научились.
Что ж, так мы сохраняем веру в современной евангельской церкви, но хочется вместе с Дитрихом Бонхёффером спросить: «Пристало ли Церкви становиться духовной деспотией для людей, единовластно восседать и повелевать, угрожая земными и вечными карами, а человек пусть, мол, во все это верит и исполняет, чтобы обрести блаженство? Должно ли слово Церкви принести в души новую тиранию и насилие?» Ведь можно же найти иной путь, как помочь людям быть нравственными, не впасть в ересь и остаться в лоне Церкви.
Но между крайностью и религиозным тоталитаризмом, практикуемыми значительной частью консервативного духовенства и особенно так называемыми «младостарцами», в современной Русской церкви есть «царский путь» золотой середины, допускающий самостоятельные духовные искания и находки, исследование и развитие святоотеческого богословия, переосмысление его в терминах, более понятных современному человеку, нахождение новых путей обращения людей к вере в Бога. Ведь фанатическая узость, не допускающая ничего нового, а тем более путь проб и ошибок в богословии является лишь прикрытием слабости собственной веры, страхом самому уклониться и желанием прикрыться авторитетом духовника или какого-нибудь старца, боязнью ответственности.
(Поспеловский, 628)

Эли Визель в книге «Воспоминания на два голоса», написанной в соавторстве с Франсуа Миттераном, говорит по этому поводу, что «такой подход называется еще и фанатизмом», на что Франсуа Миттеран отвечает: «Именно так. Вера — точнее сказать, догматизм — ведет к сектантству, нетерпимости, а значит, к преследованиям. Инстинкт снова берет верх в человеке: начинаются репрессии, а те, кто их проводят, утверждают свою власть. Самое надежное средство для церкви — утвердить незыблемость своего учения, своей религии, то есть получить власть. История изобилует такими примерами». Эли Визель продолжает: «Религия не должна превращаться в фанатизм, но это происходит сплошь и рядом. Вера, глубокая и всеобъемлющая, и нетерпимость кажутся несовместимыми…» и Франсуа Миттеран добавляет: «Не для меня. К сожалению, каждый проходящий день подтверждает эту истину: верующие люди редко бывают терпимы. Им так хотелось бы, чтобы те же правила, что властвуют над их жизнью, господствовали над всем миром…» Как же можно победить духовный фанатизм, с которым мы сегодня сталкиваемся в христианстве? Эли Визель задает тот же вопрос, и Франсуа Миттеран отвечает на него: «Не противопоставлять ему другого фанатизма». Почему? Да потому что антифанатизм, по мнению Франсуа Миттерана, не менее опасен, и «очень велик соблазн прибегнуть к тому же оружию: он ударил меня, так я отвечу тем же. Но необходимо соблюдать собственные законы и не отступать от них, хотя фанатизм часто провоцирует нас. И это вопрос тем более деликатный, что при всем том нельзя допускать слабости. Осторожность, твердость и проницательность позволяют добиться успеха: уже полвека, со времени гибели фашистской и нацистской идеологии, фанатизм и терроризм не побеждали в западном обществе». И на вопрос о том, благодаря чему это происходит, Эли Визель сам же и отвечает: «Благодаря чему это происходит, благодаря кому? Благодаря смене эпох? Является ли противоядием от фанатизма образование? Кажется, что да, причем единственным».
Победу же над тоталитаризмом, религиозным фанатизмом и сектантством можно одержать не только посредством образования, которое служит познанию истины, но настоящую победу можно одержать, только провозглашая истину и следуя ей. Истину невозможно уничтожить, истину невозможно заглушить, как бы тихо она не звучала, ее подхватят, понесут, будут передавать из уст в уста, пока не свершится ее окончательная победа.
Но именно поэтому и боятся современные религиозные диктаторы образования, провозглашения истины – они прекрасно понимают, что человек, вооруженный познанием истины, не так легко поддается контролю. Контролю вообще тяжело поддается человек мыслящий, интеллигентный, человек, обладающий собственной позицией и взглядом на жизнь. Именно поэтому в годы советской власти коммунисты и уничтожали прежде всего людей образованных, по этой же причине их не может терпеть и религия. Религия убеждает нас в том, что правом на позицию, на откровение, на мудрость обладает праведник, кто-то похожий на Иова. Кто-то, кто заработал это право годами, проведенными в постах, молитвах, страданиях, борениях и т.д. Остальные же пока просто не имеют на это право, право остальных – быть стадом «овец» или правильней будет сказать «стадом баранов».
Но что происходит с этим лидером далее, в тот момент, когда в его жизнь пришло поражение? Как к нему относятся те, кто раньше находился в зависимости от его милости и благоволения?